Выдержка из переписки Кожева и Кандинского

20/07/2015

Александр Кожев (1902-1968) - племянник Кандинского, влиятельный философ, сторонник неогегельянства. Часто помогал дяде с организационными вопросами. Здесь мы приведем два письма: письмо Кожева после получения им картин Кандинского и ответ дяди племяннику. К сожалению, картину, о которой идет речь, нам пока обнаружить не удалось.

Кожев - Кандинскому

Булонь, 20 сентября 1931 года

Дорогой дядя Вася,

Я получил семь ваших акварелей в отличном состоянии. Передам их лично в начале октября месяца, чтобы избежать каких-либо недоразумений.

Я открыл посылку и сразу был поражен картиной (№ 432, 1931) "Fleckig". Я думаю, что это одна из ваших лучших работ (акварелей). Опять что-то совершенно новое. Прямо сейчас я не могу объяснить, в чем заключается новизна, но ее можно чувствовать сразу. Внешне картина проявляет себя определенным отсутствием прямолинейной геометрии в фигурах. Складывается впечатление, что "творческому импульсу" стало тесно среди традиционных форм и он взрывает их изнутри, выплескивая цвет на холст. Воздействию этой творческой силы соответствуют яркие и сочные, почти кричащие цвета. На первый взгляд, эта картина поразила своей определенной связью с некоторыми работами Пикассо. Потом я понял, что это "подобие" на самом деле основано на силе, прямоте и интенсивности сюжета. Это вполне типично для работ Пикассо. Каждый раз я поражаюсь вашей способности постоянно открывать новые формы. В этом только Пикассо может сравниться с вами. Но, в отличие от него, вы никогда не позволите себе роль плохого актера. Да, в ваших картинах больше такта, больше хорошего вкуса и интеллигентности, возможно, больше мастерства. Тем не менее, это великое качество иногда становится недостатком; часто, а иногда и оправданно, вас критикуют за то, что вы слишком озабочены причинностью. Лично я считаю, что некоторые из ваших работ - больше иллюстрации к вашей теории живописи, чем самодостаточные картины. В этом вы похожи Леонардо да Винчи.

Что касается других картин, то они, конечно, прекрасны. Это истинное искусство, как и все, что вы делаете. Но, на мой взгляд, они меркнут перед № 432. Все они наделены традиционной структурой. Складывается впечатление, что просто заменяется содержание. Картина напоминает в этом случае сочетание (замечательное и прекрасное, но без гениальности) быстровозводимых "жестких" форм. И это не случайно, что некоторые из этих картин напоминают акварели Клее, этого мастера Kleinkunst, и всевозможных "виртуозов". Конечно, это не упрек, так как никакой художник не может поддерживать во всех работах высокий уровень творческой силы и спонтанности (даже Рембрандт, который близок к этому идеалу). И вы заслуживаете этот упрек менее чем кто-либо другой. Но я хотел бы отметить разницу между № 432 и шестью другими картинами...

Кандинский - Кожеву

Дессау, Stresemann Allee 6
11 октября 1931 года

Спасибо вам большое за акварели и письма, которые Вы послали для меня в Берн. Я уже писал вам, что в нынешних условиях в Германии, я не могу напрямую контактировать со своим швейцарским банком. Поэтому я вынужден вас беспокоить.

Я хочу попросить вас еще об одной услуге. Я надеялся получить книгу, изданную в Париже через местный книжный магазин, но без успеха: французы не отправляют за рубеж. Я хотел ее сам в Париже, но, как вы знаете, мы не поехали. Эта книга незаменима для моего обучения. Возможно, вы будете иметь возможность пройти по улице Vavin. Если да, то, пожалуйста, зайдите на Ortet-Roussel, 1 rue Vavin и попросите их отправить мне срочно первый том "L'Art aujourd'hui" (Искусство Сегодня). Если это не возможно, может быть, вы могли бы купить ее сами и сообщить мне стоимость. Я возмещу немедленно. Я был бы вам чрезвычайно признателен. Я пытаюсь получить эту книгу уже на протяжении года.

Я нашел вашу "критику" моих акварелей очень интересной; у вас есть очень тонкое чувство восприятия, это не часто бывает с мыслящими людьми, поэтому я особенно ценю это. В этом вы отличаетесь от "не мыслящих" людей и, прежде всего, от не чувствующих: эти люди не видят жизни и даже художественного смысла в моих строгих работах, в то время как вы отдаете им дань из-за моего «прошлого» (как вы говорите). Вы сказал: "они живут, но они уже начинают становится "жесткими". Я не знаю, может быть и так. Но до сих пор, когда я пишу вещи настолько серьезные, все во мне напряжено до предела. Здесь я нужен очень сильный внутренний импульс: характер, размер и место каждой из этих строгих форм определяет себя каждый раз в соответствии с "внутренней диктовкой", своего рода "видением", и я полагаю что импульс не то что необходим, но невозможен в случае "жестких" форм.

Многие люди говорят, что мои строгие работы холодны. Есть китайские пирожные, которые, будучи только из печки горячие снаружи, но внутри у них мороженое. Мои строгие работы - как эти пирожных, только наоборот: холодны снаружи, но жарко пылающие внутри. Так что это мой самозащита. Напишите мне и расскажите с полной откровенностью, что вы думаете о моей работе.

Возможно, мы увидим вас в Париже на Рождество. Может быть, даже раньше, в Германии? В Дессау? Это было бы здорово.

Обнимаю вас и Нина шлет вам привет.

Ваш Кандинский

Статья опубликована при поддержке заведения Бар Гадкий Койот, воссоздающего неповторимую атмосферу легендарного американского бара с зажигательными танцами на барной стойке, вдохновляющим арсеналом напитков и исключительно аутентичным интерьером.


вернуться к статьям