Перевод статьи "Кандинский в Париже 1934-1944", часть 1

17/03/2014

Статья к каталогу выставки
"Kandinsky in Paris 1934-1944"
1985 год
Автор: Кристиан Деруэ (Christian Derouet)

Последние десять лет жизни художника - наименее известная глава его творческой биографии и, рассматривая этот период более подробно, мы постараемся понять, чем Париж обязан художнику и как повлиял на его творчество парижский мир искусства 1930-х годов с начала депрессии в 1929 году до начала немецкой оккупации.

Известно, что художественное творчество в Париже тогда находилось в дремотном состоянии, но в 30-е годы предпринимались попытки переосмысления эстетики искусства. Сейчас мы наблюдаем возврат к фигуративности, споры о связи искусства и политики и о его социальной ответственности. Вызывает интерес художественное творчество Брака, улучшенное «французским манером». Поздние работы Пикассо притягивают массы как магнитом. То, что казалось немыслимым в недавнем прошлом, стало вполне приемлемым в наши дни. Запрещенные работы Де Кирико 1920-1978 годов теперь реабилитированы. В художественных школах стало модным слушать «лебединые песни» мастеров и отказываться от идеи авангарда в истории искусства. В этом контексте мы попытаемся тщательно исследовать творческое наследие последнего десятилетия Кандинского и пристально взглянуть на то немногое, что сказано критиками.

Критики приходят к выводу, что те десять лет являются второстепенными в его творчестве. Клемент Гринберг (Clement Greenberg), например, склонен к такому суждению: "В поздних работах Кандинского есть большое разнообразие манер, мотивов, схем, конфигураций. Это механическое их соединение, неуправляемое ни стилем, ни развитием стиля. Работы сами по себе остаются фрагментами и фрагментами фрагментов, содержат в себе главным образом сельский дизайн, восточно-европейскую цветовую гамму, мир механизмов Клее. Фактически они совершенно не содержат ничего поддельного. Кандинский, возможно, изменил своим способностям, но он не фальсифицировал их. Его честность, как и он сам, и его опыт художника остаются чрезвычайно уникальными. По этой причине и никакой другой мы должны считаться с ним не только как с феноменом в искусстве, но и как с крупным художником".

Это суждение претендует на художественный подход и возвышает творчество в ранг морального примера. Американские критики 1950-х годов не могли быть подготовлены к восприятию творчества Кандинского. В то время их баловнем был американский абстрактный сюрреализм, и их позиция была знаком времени. Ганс Конрад Ротхел (Hans Konrad Roethel), немецкий ученый того же поколения, был одним из тех, кто основал фонд Габриэлы Мюнтер и Иоганна Эйхнера-Штифтинга в Мюнхене. Он посвятил всю жизнь изучению работ Кандинского, но написал относительно немного о заключительном десятилетии художника. Изучая последние записи художника, Ганс Конрад Ротхел задался довольно простым вопросом: "Какая нить проходила через все его произведения, какого рода гармония могла бы связать ранние пейзажи и работы новейшего искусства, с их созерцанием прошлого: экспрессионистские абстракции, завершенные до первой мировой войны, геометрические конструкции Баухаузского периода, и равнодушное, загадочное колдовство Парижа?" Для описания творчества парижского периода он использует два определения: "равнодушное" и ”загадочное”. Мы считаем их совершенно неприемлемыми.

Уилл Грохман (Will Grohmann), который был близким другом художника с 1923 года, избегает подобной оценки. В монографии о Кандинском, которую его попросили написать в 1958 году, он признался, что не разобрался достаточно ясно в парижском периоде жизни художника. Он высветил идею синтеза, которую позаимствовал в последних записях Кандинского. В "Le Valeur d’ une oeuvre concrete" Кандинский еще раз настаивает на том, что различия между знанием и искусством, и различными видами искусства стираются: "...громадная стена между искусством и наукой расшатывается и пришло время "Большого Синтеза". Грохман был рад последовать этому тезису и смешал в одну кучу идею синтеза со "спокойствием" и "мудростью" – качествами гениев, которые заимствуются их почтенными биографами.

Французские критики почти ничего не написали о позднем Кандинском. Им нужно было бы осветить этот вопрос, но ни один из них не был ни историком искусства, ни экспертом в эстетике. Они были блестящими составителями предисловий и коротких описаний для выставок и тому подобного. В эссе "Символы и Маски" Гетан Пико (Gaetan Picon), истинный "Фома неверующий" очень ловко опровергает синтез и честность по Кандинскому. Подобно Гринбергу французские литераторы действительно придают особое значение моральным качествам Кандинского и уклоняются от обсуждения его картин. Андре Бретона попросили составить предисловие к выставке Кандинского в Лондоне, организованной музеем Пегги Гугенхейма в 1938 году. Он уделил более пристальное внимание самому Кандинскому, чем его картинам: "Его замечательный глаз, слитый с бледной вуалью хрусталика, формирует совершенный кристалл света с неожиданными искрящимися блестками кварца. Это глаз один из первых и величайших революционеров прозрения", пишет Бретон.

Все это проливает свет на трудности, присущие карьере Кандинского. Его работа – это работа человека без состояния, неоднократно вырываемого с корнем из привычного образа жизни и вынужденного каждый раз находить новую публику и новых критиков. Немецкие критики отвернулись от него сразу после того, как он обосновался во Франции. Французским критикам с трудом удавалось освещение последних лет жизни художника, чей творческий импульс коренился в германской культуре. Даже сегодня мы можем это почувствовать, отмечая, как выросло число докторских диссертаций, отобразивших Мюнхенский и Баухазский периоды. Парижский период не был так глубоко изучен и по-настоящему оценен.

Миссией данного каталога является восполнение библиографического пробела. Сначала нам предстояло обеспечить историческую подоплеку, необходимую для освещения парижского периода Кандинского. Мы не будем вдаваться в подробную характеристику периода с 1934 по 1944 годы, и выяснять, как заключительные работы художника воздействовали на неформальное искусство Парижа или абстрактный экспрессионизм Нью-Йорка. И все же стоит отметить, что такой художник как Фрэнк Стелла (Frank Stella) в недавних лекциях в Гарварде и в комментариях на издание “Сложного – Простого” попытался переоценить Парижский период Кандинского.

Приведем два простых факта, характерных для обозначения жизненного пути каждого человека. Рожденный российскими родителями в Москве в 1866 году, Кандинский умер французским гражданином в Нейли-сюр-Сейн парижском пригороде, в 1944 году. Он захоронен не в тени каштанов той улицы, где он жил в Нейли, и не в Бойс (Bois) или в Багатель-парке(Bagatelle park), где он прогуливался каждый день. Он захоронен на новом кладбище города Нейли, окруженном скоростными магистралями и высотными домами.

Источники

Архив Кандинского в Центре Жоржа Помпиду в Париже прекрасно классифицирован. Он включает манускрипты, переписку художника, выдержки из прессы, домашний каталог художника, книги из его парижской библиотеки, образцы материалов, используемые им для работы, сборники рисунков и эскизов. Используя все это, мы попытались представить творческий процесс последних лет жизни художника. В архиве имеются письма из переписки Кандинского с куратором школы искусств Андре Дезаруа (Andre Dezarrois) и коллекционером Пьером Брюгиер (Piere Bruguiere). Они ценны тем, что рассказывают нам о повседневной жизни художника. Из других архивов мы заимствовали письма от издателя Жана Хелиана (Jean Helian) к коллекционеру Альберту Галлатину (Albert Gallatin), сохранившиеся в Нью-Йоркском историческом обществе. И, конечно, для любого исследователя художинка особую ценность имеют мемуары Нины Кандинской. Она в своих воспоминаниях часто обращается к переписке Кандинского с Грохманом. Пьер Лоэб (Piere Loeb) написал серию словесных портретов и эссе ”Ou va la peinture”, которые дают самые лучшие представления о жизни парижского мира искусства в период между двумя мировыми войнами. Материалы из Фонда Арпа в Кламарти и Фонда Кристиана зр Ивона Зерво (Сhristian er Yvoune Zervoo) в Везеле (Vezelay) также отображают дух того времени.

ЧАСТЬ 2
ЧАСТЬ 3
ЧАСТЬ 4
ЧАСТЬ 5
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

вернуться к статьям